МЫ ИЗ ДРУГОГО ТЕСТА

Не было в истории мира войны мас­штабнее, страшнее, кровопролит­нее, чем Великая Отечественная.По вовлечению в неё огромного количе­ства населения и захвату обширных территорий. По беспрецедентной жестокости немецких оккупантов по отношению к мирному населению. По использованию в наращивании боевой мощи вермахта промышлен­ного потенциала оккупированных стран. По грандиозности планов пе­реустройства мира и решения уча­сти населяющих его народов.

Историки до сих пор осмысливают и анализируют эту величайшую мировую трагедию. И при этом многие предста­вители западной исторической школы не упускают случая что-нибудь подпра­вить и изменить, разумеется, в свою сторону.

К сожалению, тенденция эта не нова. Например, в западной историографии склоняются к тому, чтобы рассматри­вать гитлеровскую агрессию в отно­шении других стран исключительно в рамках Второй мировой войны. Мы же исходим из того, что таким образом общая картина войны окажется смаза­на. Индивидуальный вклад каждой из стран-участниц боевых действий ока­жется усреднённым и обезличенным. Поэтому из Второй мировой войны мы обособляем Великую Отечественную.

Действительно, это была другая вой- на, в корне отличная от тех, которые Гитлер вёл в Европе. Это были даже не войны, а скорее военные операции. Государства снопами валились к но­гам марширующих по Старому Свету войск агрессора. Главное, принципи­альное отличие этих войн от Великой Отечественной состояло в том, что от­пор оккупантам не носил всеобщего, народного характера.

Война была делом государства, а не людей. Война была делом политиче­ским и заключалась в смене власти, смене формы правления и политиче­ского режима. В остальном большин­ство граждан завоёванных стран жили как прежде. Тотальному уничтожению подлежали только евреи и укрывав­шие их, а также активные противники фашистской оккупации, кто не принял нацистскую идеологию и «новый поря­док».

Правительства стран, избравшие ка­питуляцию, не одобряли и не поддер­живали немногочисленных борцов за свободу. Например, во Франции офи­циальная пресса называла участников Сопротивления безумцами. Если сле­довать этой логике, то безумцами во вступившем в войну Советском Союзе были все поголовно. Огромный патри­отический подъём, вызванный началом войны, говорит о том, что два с неболь­шим десятилетия, прошедшие с момен­та Октябрьской революции, коренным образом переформатировали обще­ство.

Воспитанные в духе готовности к самопожертвованию, ополченцы от­правлялись на передовую в составе добровольческих частей, даже не имея в достаточном количестве оружия, бо­еприпасов и намереваясь всё необ­ходимое добыть в бою. Оставшиеся в тылу от мала до велика становились к станкам на оборонных заводах, ударно трудились на своих производствах, го­лодали, мёрзли, отдавая всё для нужд фронта.

Люди готовы были ценой собствен­ной жизни защищать построенное ими государство! Это и было главным фак­тором воли к победе, который не учла нацистская верхушка. Конечно, бом­бёжки мирных городов в первые часы войны, появление колонн беженцев предсказуемо вызвали глубочайший шок. Но страна достаточно быстро от него оправилась.

После срочного совещания в Политбюро ЦК ВКП (б) в полдень 22 июня Вячеслав Молотов выступил по радио с обращением к советскому на­роду. Все понимали, что начавшаяся война грандиозна и не будет похожа на все предыдущие. Но вместе с тем приш­ли понимание и уверенность в том, что страна будет сражаться до последнего.

В этот же день Верховный Совет СССР издал указ о мобилизации. Внутренняя пружина воли миллионов советских людей сжалась, чтобы распрямиться в победном 1945-м. До окончания войны оставалось 1418 дней...

PS. Гитлеровские войска, сосредото­ченные на западной границе СССР на 22 июня, организационно входили в 3 группы армий и насчитывали 157 ди­визий, из них 17 танковых и 13 мотори­зованных, и 18 бригад, включая войска союзников. Поддержку с воздуха осу­ществляли 3 воздушных флота (4 795 самолетов). Общая численность груп­пировки насчитывала более 4 307 тыс. солдат и офицеров.