БЛОКАДНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Война. Она ещё жива в сердцах тех, кто пережил её ужасы. Вспоминать о ней ветеранам хочется всё меньше. Но молодое поколение обращается именно к таким рассказам, чтобы знать правду о прошлом, не замутнённую сиюминутными интересами тех или иных политических сил. Как священный вечный огонь, хранятся в сертоловской семье Киблик воспоминания ушедшего из жизни фронтовика Михаила Леонтьевича. Сегодня мы разговариваем с его вдовой Тамарой Ивановной и дочерью Зинаидой.

Редкая фамилия

Фамилия Киблик довольно редкая. Когда-то в незапамятные времена, ещё при Иване Грозном, она была занесена в особую книгу, но не просто для коллекции. Эти фамилии потом, как особую награду, давали за заслуги перед Отечеством. Но при одном условии, что и женщины этой семьи не будут её менять.

Чаще всего фамилию Киблик получали купцы и священнослужители. Из такого рода и происходит Зинаида Михайловна Киблик, которая по праву считает себя прямой наследницей героев по линии отца и деда. И не просто наследницей, а продолжательницей их дела. Сама она 23 года отслужила в рядах Вооружённых сил, и в характере её имеются решительность и воля, сила и житейская мудрость.

Блокадное детство

Тамара Ивановна Киблик (Скобелева) родилась в Ленинграде в 1930 году в самой обычной семье, где было двое детей. Когда началась Великая Отечественная война, ей было 11, и, как все дети, она ужасно боялась обстрелов и бомбёжек. Но в городе, окружённом блокадным кольцом, они очень скоро стали привычными, как и голод, холод и мертвецы на улицах и в квартирах...

Дети наравне со взрослыми разделяли все тяготы жизни осадного положения и выполняли посильную работу. Резали газеты и заклеивали бумажными полосками крест накрест стёкла в квартирах и подъездах, чтобы они не лопались при взрывах вражеских бомб и снарядов. Следили за светомаскировкой. Дежурили на чердаках и крышах, гасили песком «зажигалки» (зажигательные авиабомбы, которыми гитлеровцы забрасывали город). А ещё — добывали воду и убирали нечистоты, так как канализация и водопровод в окружённом врагами Ленинграде не работали.

В памяти блокадницы до сих пор живы леденящие душу картины, увиденные в детстве. Убитый при первом же артобстреле Ленинграда фашистами муж соседки, которого все оплакивали, разрушенный фугасом соседний дом, куда дети, а с ними и Тамара, бегали посмотреть на руины и из-под завалов которого вытащили мёртвую женщину, прижимавшую к груди кусочек хлеба, как самую большую драгоценность. Помнит Тамара Ивановна и трупы на улицах, и горы их на одном из складов, куда умерших и погибших ленинградцев свозили перед отправкой на Пискарёвку…

Выжили Тамара и её сестра, как и многие другие ленинградцы, только благодаря родителям: мама отдавала свой кусочек хлеба детям, делилась с ними последним, лишь бы спасти дочек. Отец Тамары Ивановны до войны служил на флоте мичманом, а во время войны на военном корабле охранял подступы к городу со стороны Финского залива, занимался разминированием на Балтике. Страшную и самую голодную зиму 42-го их семья пережила во многом благодаря папе. Он сушил сухари из хлеба своего краснофлотского пайка, и мама шла пешком с улицы Марата на Васильевский остров, чтобы принести домой дочерям этот драгоценный мешочек с сухариками или мороженую картошку, из которой она пекла лепёшки.

- Помню, как мы ждали и прислушивались к маминым шагам по лестнице, — говорит Тамара Ивановна. — У неё были фетровые боты с набойками, которые цокали по ступенькам…

Эвакуация и возвращение

Весной 1942 года Тамару вместе с мамой и сестрой эвакуировали на большую землю. На дорогу всем выдали хлеб и чечевичную кашу. И тут предупредили изголодавшихся людей, что есть можно только по чуть-чуть, иначе будет плохо. Те, кто не выдержал и нарушал запрет, ужасно мучились и даже умирали...

Мама оказалась очень стойкой и следила за дочками, поэтому они остались живы, но в дороге у неё отказали ноги. И сойти на станции, где им было отведено место, они не смогли, а доехали аж до Саратовской области, где и устроились.

Жили они в старом домике с глиняным полом и голыми стенами. Было очень сыро, и прямо в доме даже лягушки водились (!). Мебели не было совсем, и спать приходилось на соломе. Мама работала в совхозе, а девочки учились в школе.

Вспоминая то время, Татьяна Ивановна вздыхает и говорит, что жизнь была тяжёлой.

В 1945 году отец разыскал семью и прислал им письмо, но пришлось ещё долго ждать, пока ему удалось отвоевать их комнату в большой коммунальной квартире, которая оказалась занятой чужими людьми, решившими, что вся их семья погибла. Отец даже Сталину писал. И вопрос тут же был решён – квартиру семье вернули.

- Мы вернулись в Ленинград в 1946 году, — вспоминает Тамара Ивановна, — и я пошла работать на фабрику «Скороход». А по вечерам училась и окончила торговый техникум. В 1951 году вышла замуж за Михаила Киблика, фронтовика, участника Великой Отечественной войны. Но это уже совсем другая история…